Князья Воротынские на Химкинской земле

Рунова Татьяна Григорьевна,
Канд. геогр. наук,
член МКО и
Химкинского краеведческого общества

Удельные князья Воротынские, ведущие происхождение от свято− мученика Михаила Черниговского, приняли московское подданство в 1484 г. при Великом князе Иване III. Как ближние бояре, полководцы и воеводы, они в течение 200 лет служили русскому престолу, участвуя во всех событиях  истории страны, пока не пресёкся их род в 1679 г. – накануне прихода на царство Петра 1. С последними князьями из рода Воротынских и связана история нашей химкинской земли.

Коротко напомним об этом роде, генеалогия которого насчитывает более 20 колен, из которых 8 последних тесно связаны со становлением Русского царства в 16−17 веках (1). Ярче всех прославился Михаил Иванович Воротынский, как полководец Ивана Грозного при взятии им Казани в 1552 г. и как победитель хана Довлет-Гирея в битве при Молодях в 1572г. Как один из великих людей страны, он изображён  на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде.

Его сын Иван Михайлович Воротынский, известный деятель Смутного времени, участник его сражений и драм, член Боярской думы и посольства по призыву Михаила Романова на царский трон, оставил след и в русской литературе как один из героев поэмы А.С. Пушкина «Борис Годунов». Именно словами Ивана Воротынского и начинается эта драма: «Наряжены мы вместе город ведать… ».

Гениальное перо Пушкина точно определило место князей Воротынских в истории – стоять на страже, охранять царство в сложные времена. Можно сказать, что судьбой двух последних князей их рода – сына и внука Ивана Михайловича − Алексея Ивановича и Ивана Алексеевича, на которых и пресёкся их род − стала охрана царей Михаила и Алексея в качестве их приближённых лиц (рис.1, 2).

Рис.1 и 2. Цари Михаил и Алексей Романовы.

Рис.3. Князь Иван Алексеевич Воротынский. Пластическая реконструкция О.М. Григорьевой.

Князь Алексей Иванович Воротынский (1610−1642) (Рис.3) с 15 лет был в ближнем круге царя Михаила: служил дворцовым и стольником, «смотрел в большой стол» и «нарежал вина» на дворцовых и посольских приёмах, сопровождал царя в поездках. Он имел второй среди стольников оклад (1100 четвертей земли и 180 руб.) (2). Алексей даже породнился с царём Михаилом. По одним сведениям он женился на Марии Стрешневой − сестре царицы Евдокии (3), став свояком царя. По другим же сведениям, его женой стала Мария Ивановна Романова − двоюродная сестра царя Михаила (4). Алексей, став взрослым, участвовал в дипломатических переговорах и других делах, был направлен воеводой в Тулу, где скоропостижно скончался в 32 года. Царь Михаил пережил его всего на три года.

Рис.4. Князь Иван Михайлович Воротынский. Пластическая реконструкция Т.С. Балуевой. Фотография предоставлена Кирилло-Белозерским историко-архитектурным и художественным музеем-заповедником.

Его сын князь Иван Алексеевич Воротынский (1630−1679) (Рис.4), , ровесник и родственник царя Алексея, с детства был в числе его приближённых. М. Пыляев писал: «Князь был любимцем царя: в путешествиях он сидел с ним в одной карете по правую руку; ему в отсутствие государя поручаем был город. Он был в числе первых советников царя в государственных делах и при торжественных заседаниях и церковных обрядах, как старший сановник, нередко заменял самого царя. Воротынскому поручался также приём иностранных послов, которым царь хотел оказать особую почесть» (5). В Боярской думе получил звание ближнего боярина и оставался при царе до его ухода, пережив на 3 года. В браке с Натальей Фёдоровной Куракиной у него родился сын и три дочери.

Его сын Михаил завершил род Воротынских, он стал стольником, потомства не имел и умер раньше отца − в 1677 г. Две его сестры Стефанида и Прасковья умерли девицами, младшая Наталья, получив свою долю наследства, была замужем за Петра Алексеевича Голицына, но детей не имела. Наследницей Воротынских осталась вторая жена Ивана Алексеевича Настасья Львовна, в девичестве Измайлова.

Князья Воротынские входили в число богатейших людей России. В БРЭ (6) сказано, что Алексей Иванович владел поместьями и вотчинами с 5,5 тыс. дворами в 5 или 6 уездах, а Иван Алексеевич имел до 20 вотчин с 4,6 тыс. дворами в 8 уездах. В другом современном источнике (7) пишут, что за Алексеем Ивановичем в 1638 г. числилось более 12 тыс. четвертей земли (это было одно из богатейших светских землевладений). Здесь же отмечают, что в 1660−70 годы он был в числе 2−4 бояр, не получавших − в силу своего богатства − думского оклада, хотя и состоял в Боярской думе с 1646 г.

И вот, в дополнение к этому богатству Алексей Иванович Воротынский в 1639 г. приобрёл (не получил от царя вотчину, а купил) на химкинских землях, в 20 км от Москвы, село Куркино («Курицыно тож»), а его сын Иван Алексеевич отстроил там усадьбу−резиденцию и возвёл каменную церковь Владимирской Божьей матери (8).

Село Куркино, стоявшее на крутом берегу широкой долины реки Сходни и окруженное лесами, очевидно, привлекало Воротынских возможностью устройства там любимых царских и княжеских развлечений − охот, как соколиных – на птиц, во множестве гнездящихся в долине реки, так и звериных – в окружающих лесах. Поэтому князья достаточно быстро преобразовали село в охотничью резиденцию. Если при покупке в нём числилось 23 крестьянских двора, то по переписи 1678 г. таких дворов осталась 14, зато прибавилось 22 двора конюхов, псарей, сокольников и истопников.

Возможно, что в Куркино на охоту могли приезжать и сами цари. Такие близкие к селу места как Соколово (по соседству на р. Сходне), Ховрино, Покровское на р Химке и другие назывались русскими историками в числе любимых царями охотничьих угодий (9, 10).

К этому мнению нас подталкивает изучение уникального «Чертёжа земель по р. Сходне у с. Куркино» (11). Этот чертёж был введён в научный оборот в работах картографов А. Постникова и В. Кусова (12, 13), а также историка Б. Морозова (14). Для широкого читателя он стал известен после публикации в Альбоме-каталоге «Три века русской усадьбы» М., 2004 под названием «Усадьба княгини Н.Л. Воротынской в селе Куркино на р. Сходне в Подмосковье. Рисунок-план 1695 г. Василий Юдин, подьячий Разрядного приказа» (Рис.5).

Рис.5. Чертеж вотчины боярыни Н.Л. Воротынской села Куркино

Во всех упомянутых работах этот чертёж характеризуется как достаточно редкий, один из лучших по исполнению и наиболее богатый по содержанию образец крупномасштабного изображения боярской усадьбы 17 века. Для нас он важен как документальное и наглядное свидетельство, аналогичных которому практически не сохранилось, о жизни и быте князей Воротынских, об окружающей их обстановке, устройстве и освоенности этой местности, что позволяет связать историческое исследование с краеведческим.

Остановимся на общем впечатлении от этого изображения. Первое, что видим: долина реки Сходни − это хорошо освоенная и заселённая земля. На противоположном её берегу, на каждом обозримом холме стоят барские усадьбы и крестьянские деревни. Они располагаются не среди непроходимых лесов, а на открытых (очевидно, пахотных и луговых) землях и на заметном отдалении друг от друга. Характерно, что все строения стоят на вершинах холмов и не спускаются в понижения между ними. Обращает на себя внимание вид деревьев − они изображены как лиственные, что не совпадает с общим мнением о преобладании в Подмосковье хвойных лесов. И стоят эти лиственные лесочки лишь на склонах крутых берегов, а отлогая долина занята лугами.

Исполнитель чертежа дал все названия строений и имена их владельцев. Опираясь на упомянутую работу Морозова (14), расскажем о них. Так, на крайнем слева холме стоит огороженная, с трёхэтажным теремом усадьба Микиты Борков, а на соседнем холме располагается его деревня Гаврилково. Она показана в виде соединённых домиков в два оконца, но каждый со своей печкой− трубой (Гаврилково существует и сегодня как котеджный посёлок). Микита Борков имел уважаемый чин степенного ключника при царском дворе. На соседних холмах видны две усадьбы Леонтьевых – одна побогаче, другая победнее, вероятно – по статусу семейных владельцев. Дьяки Леонтьевы отличились при написании «Соборного уложения» 1649 г. и получив дворянский чин, были приближены ко двору. Гавриле Леонтьеву в 1638 г. на р. Сходне принадлежало село Соколово (ныне – г. Новогорск), наследники которого владели им почти сто лет (15).

Из рисунка видно, как активно использовалась река Сходня. В двух  местах она перегорожена плотинами с мельницами на них, а число колёс указывает на число жерновов. Через плотины идут дороги, связывающие местные поселения. По сети этих путей можно судить о развитости этих связей. Рядом с рекой находится пруд, вырытый для нагула рыбы, для гусей и уток (в реке их может затянуть в плотину). Рядом видна большая «заводь», показывающая затопленный луг.

На ближнем к нам берегу стоит обширная усадьба Воротынских, композиционный центр которой занимает церковь Иконы Владимирской Божьей Матери. Это большая заслуга князя Ивана Воротынского, построившего в 1670 годы первую в крае каменную церковь, а благодаря подьячему Юдину мы можем представить её первоначальный вид: двухцветный четверик церкви стоит на широком подклете, изображённом в виде трёх мощных столбов, над Храмом возвышаются три главы − основная и две меньших размеров, условно изображены кокошники под двускатной крышей

Этот храм, простояв более 350 лет, сохранился до наших дней. С более поздней переделкой его главы (стал однокупольным), добавлением в XVIII веке алтаря, трапезной и колокольни, храм выступает главной исторической памятью нашей земли. Скромная по архитектуре старая церковь хорошо видна по всей округе и удивляет своей замечательной постановкой на крутом изгибе высокого берега р. Сходни (Рис.6). Очевидно, это сегодня единственное сооружение, несущее зримую память о последних князьях Воротынских.

Рис.6. Церковь Владимирской иконы Божией матери в Куркино

Обращает на себя внимание и постановка церкви в границах самой усадьбы: находясь зрительно в центре её, она тем не менее отделяет «барскую» часть от «улицы». Мы видим, что к Храму и к домам церковного притча (стоящим слева от церкви) можно беспрепятственно подойти со стороны села, а через «поповское гумно» дорога проходит и далее, в долину реки, минуя барский двор.

Сама же усадьба, с трёхэтажными «хоромами боярина» окружена крепкой изгородью, вдоль которой стоят хозяйственные постройки. Морозов в упомянутой выше работе даёт такое её описание.

«Хоромы представляют собой довольно большую, фактически трёхэтажную постройку. Нижний этаж – высокий подклет с небольшими оконцами, как можно понять из раскраски, был сделан из белого камня. В него шёл отдельный вход с широкими ступенями. Второй высокий этаж был соединён галереей с церковью. Он имел гульбище, как показано на чертеже, охватывающее только половину этажа. Третий этаж представлял собой, вероятно, деревянный чердак или терем под кровлей. Второй этаж и терем состояли  из трёх частей, очерченных на чертеже разделительными линиями на фасаде. О делении внутреннего помещения на три части говорят также трубы от трёх печей, которые автор не поленился изобразить дымящимися».

Тщательно изображены и другие постройки, сопровождаемые надписями. Справа от церкви – ворота, рядом житница (кладовая с погребом), в ближнем углу – дом приказчика, далее скотный двор, в дальнем правом углу – поварня (готовили еду в отдельных от хором помещениях, во избежание пожаров) с сушилкой наверху, за оградой расположился сад с входом в него.

Весь этот пейзаж, представленный на чертеже, был наполнен жизнью – по дорогам двигались люди и повозки, на лугах пасся домашний скот, около скотного двора рылись свиньи, искали корм куры и индюки, их охраняли собаки, около реки и прудов скопились утки и гуси, в церковь тянулись прихожане,  возле поварни и житницы суетились слуги, трудились мельники, шествовали в окружении свиты господа, спешили по своим заботам холопы…

Чертёж отражает типичное наполнение боярской усадьбы тех времён, описанное историками (16, 17). При этом Ю. Готье пишет, что вотчины использовались в XVI−XVII веках в первую очередь для обеспечения жизни боярской семьи, а отнюдь не для её времяпровождения. Находясь на придворной службе, бояре и дворяне должны были просить у царя разрешения на посещение вотчины. Только особо приближённые и доверенные лица могли содержать их для отдыха и развлечений. Очевидно, к такому слою и принадлежал Иван Алексеевич Воротынский, который мог позволить себе иметь особую охотничью резиденцию. Три этажа дома, гульбище, каменная домовая церковь и крытый переход в неё, два десятка дворов охотничьей и домашней обслуги говорят об основательности и частых посещениях этого поместья.

Но встаёт вопрос, с чем связано появление этого Чертежа в 1695 г., т.е. через 16 лет после смерти последнего князя Воротынского. Очевидно, дело в том, что с уходом его из жизни хозяйство было объявлено выморочным и княжеские вотчины перешли в дворцовую собственность (18). По имеющимся данным (19) на царя было отписано около 11 тыс. четвертей земли и 3,5 тыс. дворов, которыми владели Воротынские.

Село Куркино, как княжеская собственность, осталась за вдовой последнего князя − Настасьей Львовной Воротынской. И ей приходилось прилагать немало усилий для его сохранения. И как выяснил Б. Морозов (20), эти усилия были не напрасны. Так, её сосед по имению, упомянутый сосед Микита Борков поставил для своей мельницы такую высокую плотину на р. Сходне, что запруженная вода стала заливать долинные сенокосы Настасьи Львовны и мешать работе её мельницы. На это бесчинство она написала жалобу в Разрядный приказ, откуда был послан подьячий Василий  Юдин, который и составил чертёж, подтвердивший факт заливания лугов. При этом Морозов считает, что Юдин явно превысил свою задачу и дал избыточное изображение не только залитого луга, но и всей округи, включая устройство церкви, домов и имений участников этого спора и их соседей.

На наш взгляд, причину стараний Василия Юдина надо искать в родстве Воротынских если не со Стрешневыми, то с Романовыми, и через них – с царским домом (см. ссылки 3,4). Ведь муж Настасьи Львовны приходился родственником (хотя и дальним) Петру 1, ставшему к тому времени царём. Если сами Воротынские уже ушли с исторической сцены, то Стрешневы прочно стояли около царской семьи.

Так, Тихон Стрешнев − любимый с детства дядька Петра 1 (царь приходился внуком Евдокии Стрешневой) стал так ему близок, что в числе трёх самых близких бояр получил право носить бороду. Он помогал молодому Петру собирать его потешные полки, строил с ним флот в Воронеже и укрепления в Петербурге, стал первым губернатором Москвы и одним из первых сенаторов. И этот же Тихон Стрешнев стоял во главе Разрядного приказа, куда и была подана жалоба Настасьи Львовны (21).

Поэтому понятно, почему «Чертёж» был выполнен так старательно, и почему дополнительно провели и словесное дознание, давшее новые сведения. Так, в числе прочих были получены такие ответы: крестьянин из Гаврилкова  Мишка Иванов сказал, что раньше княжеские мельники давали им по три ведра вина, чтоб они покосов не затапливали. А куркинские это категорически отрицали. А приказчик Боркова и староста деревни Гаврилково считают, что луга затопили сильные дожди этого лета, а не перестройка плотины. Тяжба длилась два года и склонялась в пользу княгини – убавить высоту плотины Боркова, а княгиня требовала убрать и лишние мельничные колёса (22). Чем всё кончилось, не известно. Есть большая вероятность, что жалоба Настасьи Воротынской на Микиту Боркова была решена в её пользу.

В заключение  несколько слов о судьбе села Куркино и Владимирской церкви. Своё имение Настасья Львовна, бывшая в распре с родственником Голицыным, вскоре подарила патриарху Адриану, за что  получила от него в дар «Образ Пречистые Богородицы Владимирския, оклад и венец» (23). А в 1700 г., с устранением патриаршества, село перешло в Коллегию экономии, крестьяне постепенно слились с государственными, а усадьба пришла в упадок. Душеприказчиком же остального своего имущества (земель, московской усадьбы и её имущества), которое оказалось не малым (24), княгиня сделала упомянутого Тихона Стрешнева. Очевидно, Настасью Львовну связывали с ним довольно доверительные отношения, что и поставило его  у завершения следов земного бытия Воротынских (и подтверждает их родство, упомянутое в ссылке 3).

Рис.7. Города Москва и Химки окружают Владимирскую церковь

Сегодня село Куркино стало микрорайоном Москвы и теряет свой деревенский облик (рис. 7). Сама же церковь действовала (с перерывом в 1938−1946 г.) все три с половиной столетия и сегодня служит центром духовной жизни округи. Там работает православная школа, военно-патриотический клуб, налажено сестринское служение и ведутся другие благие дела, в праздники она собирает много людей (Рис.8).

Рис.8. Около Владимирской церкви на Пасху. 2019 г.

От этой церкви и сегодня открывается прекрасный вид на долину Сходни, которым, надеемся, около 400 лет назад любовались цари Романовы Михаил и Алексей, их верные князья Воротынские и который сохранил нам старый  чертеж. Вот такую память нам сохранила картография, позволившая зримо представить не только ландшафт этой местности в XVII веке, устройство княжеской усадьбы, но и сделать некоторые выводы об обстоятельствах жизни их обитателей.

Литература

1. История родов русского дворянства. Сост. П.Н. Петров. Книга 1. М.1991. (Препринт изд. 1886). С. 45.
2. Повседневных дворцовых времени государей царей и великих князей Михаила Фёдоровича и Алексея Михайловича записок часть 1. Имп. Моск. ун-т. М., 1769. С. 25−38.
3. История родов . Указ соч. С.45.
4. Большая российская энциклопедия (БРЭ). Т.5. М., 2006. С.729.
5. Пыляев М.И. Старая Москва. М., 1996 г. С. 292
6. БРЭ.Т.5. М., 2006. С. 729.
7. Правящая элита русского государства. Очерки истории IX-XVII веков. СПБ, 2006. С. 448.
8. Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквах и сёлах XVI-XVIII в. Вып. 3. Загородная десятина Московского уезда. М.,1886. С. 18−25.
9. Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Т.13. М. Мысль, 1991. С.54.
10. Иловайский Д.И. Отец Петра Великого. Царь Алексей Михайлович. М., 2008. С.415.
11. РГАДА, Ф. 210, Приказной стол, стлб. 1834, л. 200 18х33. 1692. №404, стр.263.
12. Постников А.В. Развитие картографии и вопросы использования старых карт. М., 1985. С. 111.
13. Кусов В.С. Московское государство XVI−начала XVIII века. Сводный каталог русских географических карт и чертежей. М.,2007. С. 130.
14. Морозов Б.Н. Чертёж конца XVII века подмосковной вотчины князей Воротынских. //Архив русской истории. М., 1992. Вып.2. С. 185−192.
15. Холмогоровы В. и Г. Указ соч. С. 11−15.
16. Забелин И.Е. Кунцево и древний Сетунский стан. М.,1873. С. 158−161.
17. Готье Ю.В. Окрестности допетровсекой Москвы. //Москва и её окрестности. М., 2007. С.52−53
18. Заозерский А.И. Боярский двор.//Русский истор. журнал. 1922. Кн. 8. С. 88−89.
19. Беликов В.Ю., Колычева Е.И. Документы о владении князей Воротынских во второй половине XVI-начале XVII века.//Архив русской истории. 1992. Вып.2. С. 98−99.
20. Морозов Б.Н. Указ соч.С. 187−188
21. Балязин Б.Н. На службе Подмосковья. Тихон Стрнешнев. М., 2004. С. 8−23
22. Морозов Б.Н. Указ соч.С. 189−190.
23. Холмогоровы В. и Г. Указ соч. С. 24.
24. Заозерский А.И. Указ соч. С. 89−95.