Лето 1941 года в Химках
Михаил Алексеевич Усолов, 1937 года рождения, был деятельным членом Химкинского краеведческого общества с первого дня его возобновления в 2010 году.
Лучшие годы жизни он посвятил службе в военно-морском флоте. Вышел в отставку в звании капитана первого ранга.
На пенсии он много работал в архивах, изучал историю своего рода, научился пользоваться компьютером и написал несколько работ о семье и жизни в Химках.
К 70-летию битвы под Москвой М.А. Усолов расшифровал дневник отца и подготовил статью для публикации. Ее мы и предлагаем вашему вниманию.
В 2014 году этот замечательный человек скончался. Семейный архив бережно хранится.
Г.В. Вершинина
В то лето 1941 года в доме нашей бабушки — Ерохиной Марии Федоровны жило 13 человек – наших родственников с детьми. Это были семьи: Усоловой К.Ф., Козловой С.Ф. и Ерохиной М.Ф. Здесь же проживал и ее сын — Ерохин А.Ф Мы называли большой гостеприимный дом «химкинским колхозом».
Утром 22 июня моя старшая сестра Елена увидела перелезающего через забор солдата — все поняли, что случилось что-то необычное. Посыльный вручил нашему папе телеграмму и сказал, что его вызывают в часть (он тогда служил в 745 Зенитно-артиллерийском полку в Люберцах). Так мы узнали о начале войны еще до объявления по радио.
За 70 минувших лет события того времени уже утратили свою эмоциональную окраску, но, когда мы с сестрой читаем и расшифровываем записи нашего отца в командирском табель-календаре на 1941 год, они снова оживают и предстают во всей трагичности тех страшных для нашей страны дней.
Перед нами лист за ИЮНЬ 1941г.
17 вторник … Штабные тренировки
………………………………….
19 четверг… Штабные занятия
………………………………….
20 пятница… Штабная тренировка сверка мобил.
21 суббота… Строевой смотр.
13 часов сверка моб. данных.
Всем остальным выдать имущество…
и вооружение.
22 воскресенье… Так началась война
В Химки пришла машина. Полку объявлена
боевая тревога и мобилизация. В Москве бросил
машину (прокол), взял такси. Прибыл в 10.30 в
Люберцы. Сегодня в 4.00 Германия напала, бомбили
Севастополь, Минск, Каунас… 90 городов.
В 12.00 выступил Молотов. Самолеты летят
к Москве.
23 понедельник… 1.45 большая группа самолетов движется
на Москву с запада.
На подступах Ленинграда и Минска
Бомбардиров.***** в ***** десант
***** ***** здесь и далее названия отмеченные *
не читаются…
Заречье, Коростель, Шепетовка.
24 вторник Ложная тревога (стрельба по своим).
Москва ночью. Сообщение об учении ПВО
Дивизионы ведут огонь. Слухи о десанте в форме
УСБ.
Такие случаи в первые дни войны действительно имели место. Системы опознавания «свой-чужой» еще не было, а оповещение срабатывало плохо. Чтобы предотвратить панику, объявили, что это были учения. Командование Корпуса ПВО «пожурили»…, чтобы таких случаев больше не повторялось.
25 среда… Смоленск. Калуга
Поспал за 3 суток всего 3 часа
Не раздеваясь с 22-00.
26 четверг Опять «шпиона» поймали
полного парня, который лежал
в канаве.
В положении «тревога» всю ночь.
Спать некогда
27 пятница. Привыкаем к военным тревогам.
Повторяется систематически.
«Шпионов» ловят пачками и все
Оказываются мирными людьми.
Задерживают друг друга.
Далее идут специфические записи штабного офицера. Отца переводят в штаб 1-го Корпуса ПВО.
Первый месяц войны прошел для нас довольно спокойно. Еще не было бомбежек, еще не были введены карточки, еще можно было беспрепятственно ездить из Химок в Москву и обратно.
Но вот наступил день 22 июля — первый массированный налет на Москву. Бомбы упали во многих местах. Недалеко от нашей московской квартиры бомба разрушила дом во 2-м Неопалимовском переулке. Мой хороший школьный товарищ до сих пор заикается — их дом находился рядом.
«Химкинский колхоз» забеспокоился. Надо что-то предпринимать. И вот тогда, под руководством архитектора и двух инженеров-строителей (все наши дяди) на нашем участке в Химках под самым мощным дубом (он и сейчас еще стоит между девятиэтажными домами на улице Юннатов) началось строительство землянки.
Помню ночные тревоги, далекий вой сирен и объявление по радио. Мы бежим в «дубки» — в наше бомбоубежище. Землянка добротная, в два наката. Я лежу на 2 этаже на нарах. Внизу моя тетя Сима с 8-месячным ребенком — моим двоюродным братом, мама, бабушка, сестра, еще кто- то.
Именно в это время в доме появляются первые «атрибуты» военного времени: каска и противогаз. Они всегда висели на видном месте и их надевал кто-нибудь из старших, остававшихся в доме. После возвращения из эвакуации, уже после войны, мы еще долгое время использовали эту землянку для наших игр в «войнушку».
Тревоги в Химках объявлялись довольно часто, но мы не помним самих бомбежек. Во всяком случае, бомбы на нашей стороне не падали. А вот осколки зенитных снарядов химкинские дети собирали.
Здесь хочу привести такой малоизвестный факт: во время первых налетов на Москву наши зенитчики использовали т.н. шрапнельные снаряды, представляющие собой стальной стакан, наполненный шрапнелью. При взрыве шрапнель выбрасывалась, но «стаканы» не разрывались и целыми падали на землю. Их принимали за неразорвавшиеся бомбы, что вызывало серьезную панику. Для стрельбы в городах использовать их было запрещено.
С началом бомбежек папа не рекомендовал маме и сестрам появляться в городе. Началась эвакуация детей. В Москве она проходила более организованно чем в Ленинграде. Ходили по домам, предупреждали, составляли списки — но родители все равно боялись отправлять детей одних в неизвестность и прятали их.
И вот наступает сентябрь. В Москве школы не работают. В них размещаются пункты формируемого ополчения. Моя старшая сестра пошла учиться в химкинскую школу № 3, в ней преподавала наша тетя — Кривобокова О.М.
В Москве введено военное положение. Вводятся пропуска для проезда в Москву. Начались сложности с продовольственным снабжением. Старшей сестре и взрослым приходится ездить в Москву, чтобы «отовариться». А на вокзалах патрули, без пропусков не пускают. Правда, химчане быстро нашли «лазейку». Шоссейный мост через канал охранялся, но через него пускали без пропусков. Люди шли пешком к Никольской больнице и там садились на троллейбус № 12, который шел прямо в центр, на Манежную площадь.
Моя сестра туда ходила «напрямки»: через парк, через железную дорогу, через старое кладбище и выходила прямо к мосту. В октябре папа запретил эту «самодеятельность» — он знал, что мосты и подступы к ним начали минировать.
Настали тревожные дни, в Москве паника, а мы живем в Химках в полном неведении о происходящих событиях. 16 октября перед нашим домом появляется военная грузовая машина. Весь «химкинский колхоз», дочь тети Оли, кто-то еще из соседей по Южному переулку, у кого квартиры в Москве, загружаются с быстро собранными узлами и покидают Химки.
О том, что происходило в это время в Москве, мы теперь хорошо знаем… Но вот еще одно документальное свидетельство.
О К Т Я Б Р Ь
14 вторник… Начало эвакуации. Москва нервничает.
15 среда………***** (неразборчиво) эвакуируют
(кавардак и неразбериха).
Москва с узлами.
16 четверг… Привез из Химок ребят.
Погрузка Гаврилова и Ковалева.
Рикши и извозчики.
Поток беженцев.
17 пятница… Оля приехала к нам.
Массовое бегство верхушки,
руководителей гражданских предприятий.
18 суббота Далее записи идут сплошным текстом
1) Директор Центральных бань гр. С сбежал, захватив выручку за 3 дня, зарплату и полуторку мыла.
2) Директор свиноводческого совхоза сбежал, бросил х-во на произвол (бери, что хочешь), наше подразделение приняло меры ****** поймали и пристрелили.
3) Руководители Нарком*** ? сбежали бросили все **** **** ****, базу с колич. товаров на 4 млн. рублей. Мы приняли *****
4) Завод №8 (руководство распустило рабочих, рабочие плачут, но не расходятся, принял несколько специалистов по приборам).
5) «Богатырь» — Верхушка выписала себе по 5-10 тысяч рублей и сбежала, рабочие распущены.
21 вторник 6) Кожевенный завод-тоже.
Жжем документы.
Хозяина нет.
22 среда Константинов и иже с ним больше озабочены
эвакуацией семей, нежели своим
непосредственным делом.
Г О Л О В О Т Я П … И П Р Е Д А Т Е Л Ь
………
23 четверг Гиршович -трусит (заболел, слег в лазарет,
попытка к эвакуации..)
(за что орден?)
24 пятница Только в минуты сильных потрясений познаем людей
и кто на что способен. Гритчин- умрет, но не изменит
и не отступит.
Журавлев – бездарность, хам и тупица
Гиршович-трус. Макеев- истинный командир,
спокоен, хладнокровен, не трус, не паникер,
с таким можно воевать.
Выявляется на кого можно рассчитывать, кто не
убежит и будет драться. Сколько их, сволочей и
предателей?
(трус — тот не предатель).Сколько. людей
примазываются (до хрипоты когда-то кричавших:
«Я за Советскую власть!» так позорно бежавших
или растерявшихся).
Победим все же мы! С трусами разделаются. Народ
выдвинет своих героев. Народ не даст на растерзание
Гуннам ХХ века свою Родину.
Не побегу — уйду в партизаны.
Русский народ уничтожить нельзя.
Занять временно его территорию — можно.
Н О Я Б Р Ь
22 суббота Критические дни — все еще отступаем
(обидно до слез, до боли).
На этом «неслужебные» записи прерываются. Идет напряженная подготовка к наступлению…
А что с «химкинским колхозом»? В его полку прибыло — в самом конце ноября, за день до захвата немцами Крюкова, из д. Андреевки — нашего родового гнезда, прибыла машина с семьей нашей тети — Марии Михайловны Поспеловой. В двухкомнатной квартире по Долгому переулку разместились 15 человек. А 2 декабря вся эта компания с воинским транспортом направилась в эвакуацию в город Горький.
В июле 45-го подполковник Алексей Михайлович Усолов скончался в военном госпитале № 5018.
Вспоминала Обыденна Е.А.
Расшифровывал записи Усолов М.А.
-0 Комментарий-